Публикации

Задайте нам вопрос

Теперь это можно сделать на нашем сайте. Укажите, что Вас интересует.

Для того, чтобы задать вопрос, воспользуйтесь Этой ссылкой

Букет от Эйлерса

Букет от Эйлерса! Вы слышите мотив
Двух этих слов, увы, так отзвеневших скоро?
Букет от Эйлерса, того, что супротив
Многоколонного Казанского собора!..

И помню я: еше совсем не так давно,
Ты помнишь, мой букет, как в белом, белом зале
На тумбочке резной у старого панно
Стоял ты в хрустале на Крюковом канале?

Сверкала на окне узоров льдистых вязь,
Звенел гул санного искрящегося бега,
И падал весело декабрьский снег, кружась!
Букет от Эйлерса ведь не боялся снега!

Но в три дня над Невой столетье пронеслось!
Теперь не до цветов! И от всего букета,
Как срезанная прядь от дорогих волос,
Остался мне цветок засушенный вот этот!..

Букет от Эйлерса давно уже засох!..
И для меня теперь в рыдающем изгнаньи
В засушенном цветке дрожит последний вздох
Санкт-Петербургских дней, растаявших в тумане!

Николай Агнивцев (1888-1932)

Читаешь эти строки и слышишь звуки старинного романса. Что за дивные цветы навсегда остались в памяти автора? А кто же это – вышеупомянутый Эйлерс? Да и вообще, что же можно было приобрести любителям цветов в Санкт-Петербурге в конце 19- начале 20 веков? Предлагаю вам совершить экскурсию в одно из самых крупных и доходных садовых заведений северной столицы – питомники Г.Ф.Эйлерса (1837 – 1917 гг).

Герман Фридрих, или на российский лад, Фридрихович, а затем, совсем по-русски – Федорович, родился в небольшом городке Аурих в Нижней Саксонии. Получив профессию садовника, работал в различных садовых предприятиях, последним местом работы в Германии стал лесной питомник садоводства Химмельштос в Дрездене. Именно там летом 1860 года произошло знакомство молодого садовника с князем Николаем Юсуповым. Подающий надежды специалист был приглашен для работы в Россию. Так в Санкт-Петербурге в саду при дворце Юсуповых на Мойке началась трудовая деятельность Германа Эйлерса. Думал ли он тогда, что навсегда свяжет свою жизнь с нашей страной, примет российское подданство, создаст крупнейшее садовое заведение с сетью магазинов, станет членом правления Императорского Российского Общества Садоводства , а также поставщиком двора Его Императорского Величества и Его Королевского Высочества Принца Уэльского. Но все это в будущем, а сначала Герман добросовестно в течении 10 лет ухаживает за растениями при дворце, а также копит деньги на открытие собственного дела. В 1868 г он вступает в Общество Садоводства, а затем и во вспомогательную кассу для садовников и членов их семей. Благодаря этому мечта о садовом заведении начала сбываться.

Первоначально в октябре 1870 г Герман Федорович взял в аренду участок земли, почти в центре города, между Садовой улицей и набережной Фонтанки, на территории Юсуповского сада. В восточной части сада деревянным забором были отделены 2000 квадратных сажень (около 1 га). Участок с двух сторон закрывали высокие здания, а с остальных – большие и красивые деревья, только с юга чуть более открытое место. Так сад выглядит и в наши дни . Территория его была разделена на две части, одна половина называлась Юсуповским садом и предназначалась для горожан, а другая – Министерским , так как примыкала к бывшему дворцу Юсуповых , в то время принадлежавшему Министерству путей сообщения. Именно эта часть сада поступила под заведывание Эйлерса. Под его руководством были сохранены, по возможности, старые деревья – большие липы и столетние ясени.

Начинать пришлось практически с пустого места. На арендованном участке находилась только длинная старая теплица. Она была теплой, но пропускала мало света, поэтому часть ее была превращена в жилое помещение, а рядом, в первый же год, выстроены еще две новые. Всего за десять лет построили 18 теплиц и оранжерей, кроме жилых помещений, сараев и цветочного магазина. Четыре оранжереи были заняты лавровыми деревьями разной величины и формы. Это было одним из главных направлений в работе питомника в первые годы. Растения поставлялись для декорирования помещений к праздникам и балам. Две оранжереи предназначались под камелии. В одной они находились в горшках, а в другой – в грунте, для срезки. Среди высаженных в грунт экземпляров росла лиана Lapageria rosea. Лапажерия поражала посетителей сотнями розовых колокольчатых цветков длиной до 10 см, особенно эффектных на фоне сочной зелени камелий. Еще в двух помещениях располагались азалии и цитрусовые. С ноября до июля предлагались небольшого размера Citrus aurantior (старое название лайма), но в цветущем состоянии. На многих деревцах было до 10 плодов. В большинстве теплиц места между растениями использовались для выгонки роз и луковичных, которые всегда пользовались спросом. Это были не только гиацинты, но и тюльпаны, нарциссы, сциллы и крокусы. Цифры убедительнее слов. Если в 1871 г. выгонялось около 5000 луковиц, то через 12 лет – только одних гиацинтов – 60000 шт., а других луковичных еще 100000 шт. Взгляните на эти данные еще раз. Остается только восхищаться трудолюбием и мастерством садовников той эпохи. Луковицы поступали из Голландии и Берлина, так же как и корневища ландышей. Садовники отмечали, что «голландский ландыш весьма похож на наш здешний дикий». Однако, из-за отсутствия местного посадочного материала были вынуждены приобретать трехлетние экземпляры за границей. Герман Федорович опубликовал в «Вестнике садоводства» в 1886 году статью «Новая отрасль торгового садоводства для внутренней России». В ней он предлагал отечественным садовникам самим выращивать корневища Convallaria для выгонки, а не тратить тысячи рублей за корни из Голландии. Суммы действительно были огромными. Если в первые два года требовалось не более 10000 ландышей в течении зимы, то в начале 1880-х было заготовлено 225000 корней. Также в зимний период производилась выгонка сирени, сливы трехлопастной, спиреи японской и дейции, которая часто заменяла в букетах и жардиньерках ландыши. Самые большие теплицы под номером 17 и 18 были отведены пальмам, преимущественно Livistona, Phoenix, Chamaerops и Cycas. В конце 1870-х годов с острова Куба были выписаны семена различных пальм, а в 1881 г. уже были готовы к продаже около 60000 сеянцев. Кроме этого были приобретены четыре достаточно крупных саговника. В 1882 г. они зацвели. На одном растении даже завязались семена.

При таких темпах развития потребовалось увеличение площадей . В 1880 г. Эйлерсом было приобретено более десятины земли рядом с садоводством И.А.Штегмана, расположенном на Каменноостровском проспекте под номером 21( после изменения № 23) . Сейчас на этом месте располагается сквер (между домами 25 и 27). Заведение Ивана Андреевича выращивало более 566 сортов роз. Через год оба питомника соединились в один, общей площадью 5000 квадратных сажень (примерно около 2,5 га). От бывшего владельца Герману Федоровичу перешли коллекции роз, пальм, драцены и гортензии. В летнее время прохожие любовались цветущими розами разных сортов и лавровыми деревьями в кадках, расположенными вдоль проспекта. Для того, что бы выровнять и поднять уровень земли на территории питомника, новый владелец завез 15000 возов городских отходов. Рабочие снимали верхний плодородный грунт, затем засыпали мусор. В некоторых местах насыпной слой достигал 2,5 фута (75-80 см). Сверху вновь укладывалась снятая почва. Существующую ранее в питомнике И.А.Штегмана водопроводную сеть исправили и расширили. Через вновь установленные водосточные трубы дождевая вода собиралась более чем в 50 чанов и бочек. Для полива и опрыскивания растений установили более 100 кранов, что упрощало работы. Так как воды стало достаточно, старый пруд засыпали, а на этом месте посадили спаржу.

Через пять лет был приобретен жилой дом на углу Каменноостровского проспекта и Лицейской улицы. Его перестроили, под ним устроили обширные погреба, а к первому этажу пристроили просторный магазин для торговли растениями. Пристройка имела плоскую цементированную крышу, которая летом украшалась растениями в горшках и была пригодна для отдыха. Как вы понимаете, обслуживать такое хозяйство должен внушительный штат сотрудников. Под личным руководством Г.Ф.Эйлерса делами питомника заведовал главный садовник. В его распоряжении находились 6 помощников, 1 садовник для роз, 1 для лавровых деревьев, 1 для грунта, 25 старших рабочих, 2 упаковщика, 3 маляра, 3 стекольщика-плотника и 5 учеников. Почти все работники были женаты и проживали в квартирах при заведении. К этому постоянному составу служащих летом нанимали до 40 работников и работниц. Для отапливания 75 печей за зиму 7 истопников расходовали до 400 саженей дров. В теплицах и оранжереях выращивались 2800 шт камелий от 2 до 7 аршин высотой; 25000 роз в горшках, не считая грунтовых; 2500 шт тубероз; 1000 шт олеандров, 2500 папоротников; 3500 азалий; 1500 махровых примул; а также пеларгонии, хризантемы , лавры и другие. Одно отделение служило только для выгонки ландышей, другое для прививки растений. Также для букетов выращивали гвоздику, лакфиоль, незабудку и бувардию. Кроме теплиц были устроены парники более чем на 1000 рам. Под ними в зависимости от времени года находилось до 2000 цикламенов, 2000 лилий, фуксии, гортензии, ирисы и т.д. И это далеко не полный список, все перечисление заняло бы слишком много места. Единственное, чего не было среди культур, это пальм. То ли спрос на них упал, то ли все они были оставлены в Юсуповском саду.

Герман Федорович был не только отличным садовником, он всегда старался иметь разнообразный ассортимент культур и семян, способный удовлетворить любой взыскательный вкус. Современник пишет, что он «неусыпно стремился к усовершенствованию в своих работах, фундаментально изучал как русский, так и заграничный рынки и приобретая все новое и лучшее, постоянно заботился о постепенном поднятии уровня своего заведения…» Чтобы иметь новейшие сорта и другие предметы цветочной торговли, Г.Ф.Эйлерс ежегодно посещал садовые заведения Голландии, Бельгии, Франции. Летом 1883 г было совершено путешествие в Италию. Знакомые и просто любители садоводства, пользуясь этими ежегодными вояжами, делали заказы на заграничные «новости» (так называли новинки в те времена). Таким образом, садоводство Эйлерса стало центром очень развитой торговли предметами для садоводства. Букеты, декорации, иммортели (украшения из сухоцветов), бутоньерки, венки и т.д , изготовленные сотрудниками этой фирмы имели большой успех и устойчивый спрос покупателей. С середины 1880х годов в моду вошли макартные букеты для ваз. Их составляли «из пампасовых перьев (цвет растения Gynerium argenteum), пальмовых листьев и разных натуральных трав». Так что кортадерия Селло или пампасная трава была популярна уже в те времена. Для реализации продукции в 1883 уже были открыты 5 постоянных, а летом еще 6 временных магазинов. В каждом – по одному распорядителю и от 5 до 8 помощников и рабочих. В летний период был открыт киоск в Елагиноостровском парке для торговли комнатными растениями. К началу ХХ века было более 9 постоянных магазинов, самым крупным из них являлся магазин на Невском 30. Магазин «Флора» и главный офис, а по-старинному, контора находились на Большой Морской 19.

Садоводство участвовало практически во всех садовых выставках, проводимых в С-Петербурге, и неоднократно награждалось за качество выставленных растений. Герман Федорович не скрывал имен своих сотрудников, помогая им подниматься по профессиональной лестнице. Например, из протокола №362 правления Императорского Российского Общества Садоводства можно узнать, что эксперты специальной выставки азалий и рододендронов, состоявшейся 19 апреля 1887 г, присудила «садовнику Гиндеру из садоводства г.Эйлерса, за коллекцию азалий и за полное их цветение – большую серебряную медаль». И ему же – малую серебряную медаль за экземпляр Azalea indica. Эйлерс. Также он ходатайствует перед Императорским Обществом Садоводства о награждении своих сотрудников за долговременный и усердный труд. В протоколах за разные годы упоминаются имена И.Петрова, И.Яковлева, Ветрова и других.

Затем последовала перестройка старых теплиц и оранжерей, их количество достигло 35 штук. Чтобы иметь лучшую и высокорентабельную продукцию, строительство вели с учетом всех новинок этой отрасли. Архитектором был приглашен Максимилиан Егорович Месмахер, автор множества прекрасных зданий и интерьеров, например здания Центрального училища технического рисования барона А.Я.Штиглица и музея при нем. Восемь оранжерей были спроектированы с двускатной крышей, а остальные – односкатные (стекло было только богемское). Все оранжереи обращены к юго-востоку, и только три объединяющих отделения расположены поперек. Печи заменялись котлами водяного отопления . Так все отделения оказались соединены между собой, а также с кабинетом владельца. Для облегчения управления питомником использовались разговорные трубы, колокольные знаки и сигналы, а также телефон. При питомнике находилось также множество необходимых хозяйственных строений: сараи для лошадей, коров и двух рессорных экипажей-платформ, склады для сушеных цветов и мхов, горшков и посуды, орудий и инструментов, теплые мастерские для плотников и маляров, для упаковки растений, склад с большими запасами утепляющих материалов, 3 объемных погреба для зимнего хранения роз, 2 ледника, сенник и дровяник. Все это содержалось в образцовом порядке.

В конце 19 века появилась третья площадка - на Лицейской 14 (ул. Рентгена) , это недалеко от Каменноостровского проспекта ,но … город теснее застраивался, и садоводства стали вытесняться с центральных улиц. Место для строительства нового питомника было выбрано недалеко от Помологического Сада Регеля и Кессельринга. Аренда земли в Юсуповском саду закончилась в 1899 г. На месте садоводства с 1901 по 1911 г. по проекту архитектора П.С.Крупинского было возведено здание Железнодорожного музея. Уже с 1915 г. основной частью фирмы является садоводство в Полюстровской части Санкт-Петербурга на Безбородкинском проспекте 14 (ныне Кондратьевский проспект). Этим отделением руководил один из сыновей Эйлерса – Герман. Огромный пустырь всего за несколько лет превратился в процветающее предприятие. Многое было сделано по последнему слову техники. Имелась собственная канализация. Все необходимое для хозяйства изготовлялось здесь же, в своих мастерских. Весьма интересны были большие холодильники для растений, в которых низкие температуры поддерживались долгое время в самые жаркие дни благодаря превосходной термоизоляции. 32 теплицы располагались в два ряда и имели выход в один общий коридор, в котором был проложен рельсовый путь для вывоза готовой продукции вагонетками.

Герман Федорович и Герман Германович часто проводили экскурсии для любителей цветов. Вот как описывает начало экскурсии в 1883 г. «Вестник садоводства»: «Во вторник 21 июня …со свойственной аккуратностью собралось к 6 часам пополудни более 50 членов общества, в том числе и несколько дам». Гостей непременно ожидал любезный и радушный прием. Неоднократно там бывали члены Императорского Российского общества садоводства и ученики Царско-Славянской Школы Садоводства. Это был ценный опыт для будущих садовников. Уже в 1911 г. редактор «Вестника садоводства» А.А.Ячевский пишет : «смело можно поручиться, что во всей Западной Европе пожалуй не найдется такого во всех отношениях образцового садоводства, в котором все до мельчайших подробностей обдумано и приведено в исполнение так, чтобы при разумной экономии места и труда достигнуть наилучших результатов».

Говоря о Эйлерсе только как о садовнике, нельзя умолчать о его общественной деятельности. Под его руководством работало общество «Помощь бедным». По просьбе правления Общества Герман Федорович совместно с казначеем Э.И.Эндером заведовал Александровским садом и Екатерининским сквером. Как член правления Общества Г.Ф.Эйлерс принимает участие в подготовке выставок (в том числе и международных), является непременным членом многих экспертных комиссий, и, конечно, его садовое заведение принимало участие во всех выставках. От своего имени он многократно предоставлял ценные призы для победителей в определенных номинациях. Так на Международной выставке 1883 г. серебряный кубок от Эйлерса был вручен за лучшую группу цветущих растений. За подготовку этой выставки и участие в ней Герман Федорович получил 4 малые золотые медали и большую серебряную. Но главной наградой стал орден Святого Станислава 3-ей степени, дающий право на получение звания потомственных почетных граждан России, а затем и подданства. В прошении о принятии подданства Эйлерс пишет: «Переселившись в Россию, я безвыездно прожил 32 года в столице С.-Петербурге, посвятив себя работе и честному труду, я провел лучшие годы своей жизни, создал в России общеизвестную фирму, а также внес лепту на процветание русского садоводства». Перечислить все награды не хватит места, но не сказать о IV Международной выставке в память 300-летия царствования Дома Романовых в 1914 г. невозможно. В Красном Селе на празднике древонасаждений Герману Федоровичу, которому тогда было уже 76 лет, был присужден I-ый почетный приз императора Николая II, а также юбилейная медаль Общества Садоводства за азалии, и еще несколько золотых и серебряных медалей в разных номинациях. Одна из наград была за сирень. Возможно, за ту самую, голубую , один экземпляр которой еще можно было видеть в г. Любеке в конце прошлого века.

Взрослые сыновья продолжали дело отца, трое из них были садовниками – Герман, Гайо и Август. Самый младший – Август возглавил питомник в Териоки, ныне г. Зеленогорск. На этой даче родственники собирались еще в 1939 г. Среди старинных фотографий с видами «Русской Финляндии», так называли эти курортные места до революции, встречается и эта . Подпись гласит – «Вилла Эйлерс». Нет никаких других ссылок, но вполне возможно, что бывшую дачу М.С. Воронина (архитектор П.П.Бук, 1910 г.) и земли рядом приобрели Эйлерсы.

Только Константин избрал другую профессию, стал архитектором. Что повлияло на его выбор? Возможно, общение с М.Е. Месмахером, который проектировал новые теплицы. Фирма потерпела сокрушающий удар с началом Первой мировой войны. Ломали немецкие булочные, ателье, магазины, да и просто стало не до цветов. Герман и Гайо с семьями оставались немецкими подданными, что еще более усугубило дела. В своем доме Г.Эйлерс устроил лазарет. В числе других медсестер за ранеными ухаживали дочери, Эрика и Маргарита (жена архитектора Ф.И.Лидваля). Это красивое здание в стиле модерн сохранилось до наших дней (ул.Рентгена 4), построено Константином Эйлерсом при участии Федора Лидваля (как и гостиница Астория). Этот дом, декорированный вазами с цветами, растительными узорами, купидонами и вензелем, единственное напоминание о почетных гражданах России – Эйлерсах. мальчик с букетиком.jpg, лепное украшение дома.jpg, вензель с первой буквой фамилии.jpg Встречается еще сирень «Герман Эйлерс» – розовато-лиловая с серебристым оттенком и нежным ароматом, а вот флокс «Гайо Эйлерс» (Hajo Eilers) уже не упоминается в коллекциях. После революции часть семьи выехала за рубеж, а Герман Федорович навсегда остался в России. Вместе с женой Эммой они похоронены на Волковском лютеранском кладбище С-Петербурга.

Время флоксов >>>

Русский эксклюзив >>>

Сколько лет Жанне д'Арк? >>>

Светофор на грядке >>>

70 лет впереди планеты всей >>>

Воспоминаний тоненькая нить. К 110-летию со дня рождения И.Л. Заливского >>>

Забытая история о мавританском газоне >>>

Три столетия рядом с нами >>>